Признание Хании Фархи: «Жить да жить еще, но, видимо, все же пора начинать думать об уходе со сцены»

Ее уход стал невосполнимой потерей для родных и близких, а также для сотен тысяч поклонников. Но любимая певица живет в исполненных ею песнях. О ее жизни, мыслях и чувствах говорят ее многочисленные интервью, в которых она предстает человеком открытым, искренним, способным на глубокие чувства и переживания. Мы решили представить вниманию читателей отрывки из интервью Хании Фархи, в разные годы опубликованных в средствах массовой информации.

Хания Фархи первой на татарской эстраде стала использовать псевдоним

(Газета «Татар иле», 1998 год, ноябрь, из интервью Айсылу Кадыровой)

–Хания ханум, Фархи – это ваш псевдоним?

–Да. Хотите узнать, как он появился? Это папу моя мама ласково называла Фархи, полное имя папы – Фархерислам. И, кстати, кажется, я была первой на татарской эстраде, кто начал выступать под псевдонимом.

Хания Фархи первой на татарской эстраде вышла на сцену в брюках

–Кроме того, вы, кажется, были одной из первых артисток татарской эстрады, кто на сцену надел брюки. Это так?

–Да. Брюки я и в повседневной жизни ношу с удовольствием. А тут на сцену надела – помню, кое-кто из эстрадных начальников был этим недоволен. Но я человек такой – конечно, я прислушиваюсь к мнению окружающих, но делаю по-своему. Если мне что-то нравится, почему я должна от этого отказываться?

–Хания ханум, задумывались о похудении?

–Как-то у меня было плохое самочувствие, и врачи посоветовали мне сесть на диету. Всю неделю не ела, пила только воду и похудела на 7 килограммов. А сейчас моя внешность меня устраивает, не хочу ничего менять. Такая, какая есть.

«Первой из татарских исполнителей сняла клип»

–Ваша самая большая мечта?

–Много их… Хотя одна сбылась. Я очень счастлива, что одной из первых на татарской эстраде сняла клип на свою песню. Сейчас я мечтаю показать свой клип о деревне Альдырмыш по каналу ОРТ. Знаю, это стоит немыслимых денег!

«Если мне не нравятся какие-то нормы общества, я их игнорирую»

(Газета «Шахри Казан», 2009 год, 17 апреля, из интервью Венере Беляевой)

–Уже двадцать лет вы на сцене… Не устали еще?

–Устала. Ведь у нас, артистов, год считается за пять. Это требует огромных сил – ездить с гастролями по всей стране, улыбаться, даже если на душе тяжело, не обращать внимания на сплетни. Так что я на сцене не то что двадцать, а уже целых сто лет (смеется).Но это еще не предел.

–Некоторые звезды нашей эстрады вашего же уровня просто отворачиваются от журналистов, им надоело давать интервью. А вы всегда открытая, искренняя.

–Что мне эта сиюминутная звездность! Мне сегодня стоя аплодируют тысячи зрителей – ну и что! Это было вчера… А сегодня я мама, жена для своего мужа, домохозяйка, я вся в домашних делах, готовлю, создаю уют.

Фото Регина Хабибуллина

–Глядя на вас, ощущаешь, что вы знаете вкус жизни, испытываете огромное удовольствие от нее.

–Да, я терпеть не могу, когда кто-то говорит, что хорошего в жизни мало. Мы же слепые, мы не умеем замечать, сколько вокруг радости и счастья. Еще я поняла, что наш народ без причины впадает в уныние, начинает горевать, беспокоится из-за того, чего на самом деле нет.

–Как относитесь к религии?

–Вера моя сильна. Конечно, у меня пока не получается придерживаться всех предписаний шариата. Но думаю, через некоторое время я приду к этому. Знаешь, у меня появилось ощущение, что Всевышний дает мне все, что я попрошу, если буду просить искренне, от чистого сердца. Я никого не боюсь, только Всевышнего Аллаха. Стараюсь жить только по его правилам. Если моей душе не угодны какие-то правила, нормы, принятые в обществе, я их игнорирую. Эти нормы ведь придумали люди, а человек – это не Господь, он может и ошибаться.

«В молодости меня дважды чуть не похитили»

–Откуда у вас такие убеждения?

–Они у меня с детства. У нас в деревне все были такие. Я появилась на свет в далекой и дикой деревне Башкортостана под названием Салаевка. Народ там был, как сама природа, – приветливым, в то же время жестоким. Издавна у этого народа были свои нравственные устои, нормы. Например, там считалось нормой похищать девушку, если она тебе нравится, и таким образом делать ее своей женой.

–Вас тоже похищали?

–Еще как! Два раза! В первый раз это произошло, когда мне было восемнадцать. Я студентка, приехала из Москвы на каникулы. Вечером с девчонками в клуб, на танцы. Тут меня хватают деревенские парни и заталкивают в уазик. Братья это заметили, машину догнали, приставили тем парням ружье и вызволили меня из «плена». Второй раз меня пытались похитить во время проводов брата в армию.

–Если бы таким образом пришлось переступить порог чужого дома, замуж вышли бы?

–Конечно нет. В то время я уже была девушкой столичной, я понимала, что это просто такой древний и изживший себя обычай.

«Песня – это подаренное Господом сокровище»

(Газета «Ватаным Татарстан», 1994 год, 23 декабря, из интервью Хамзе Бадрутдинову)

–Что ты вкладываешь в понятие Песня?

–Это – душа человека, дар, богатство, данное Господом, сокровище народа.

–Тебе сложно выходить на сцену – встать перед зрителем?

–Быть на сцене – это не какая-нибудь игра. Это всегда волнительно. Потому что ты оказываешься в центре, вся твоя сущность, внутренний мир вскрываются, и ты выносишь их на суд людей. От людей ничего не скроешь, твой характер, искренность, душа – все как на ладони.

(Журнал «Идель», 1994 год, февраль, из интервью Набире Бикчуровой)

– Что для вас песня, музыка?

– Моя Песня – это самое большое богатство, дар от Господа. Не знаю, как у других исполнителей, но у меня в моей песне живет моя душа. Все, что переполняет мне душу, разрывает мне сердце, я не могу передать словами – стараюсь донести через песню, музыку.

«Испытывать муки любви – это уже счастье»

(Газета «Татарстан хэбэрлэре», 1994 год, 15 апреля, из интервью Гульназ Шайхи)

–Хания, слушая твои песни, воздается ощущение, что ты сожалеешь об ушедшей жизни. Это так?

–Нет, не жалею, никогда. И горе, и радости – все мое. Ничего из этого я не отдала бы кому-либо.

–Какую цель ты ставила в жизни, и, как считаешь, ты достигла этой цели?

–Какой-то особой цели не было. Но так было суждено – я смогла подняться до определенной высоты, мои песни стали близки людям, и теперь я стремлюсь к тому, чтобы сохранить эту высоту, не потерять ее. Я благодарна судьбе, моему народу, что моя жизнь сложилась таким образом, что все повернулось именно так.

(Газета «Магрифат», 1993 год, 4 декабря, из интервью Рифату Фаттахову)

–Лично я воспринимаю вас как воспевателя несчастной любви. Вы с этим согласны?

–Если любовь случилась такая, что можно воспеть ее в песне, если она погружает в печаль, тоску, хочется петь, – это ведь само по себе счастье.

–А может, любовь вообще не существует?

–Есть любовь, есть! Весь мир держится только на любви. Испытывать муки любви – это тоже счастье.

«Хочу оставить после себя песни, о которых будут говорить: "Вот это татарская песня в исполнении Хании"»

(Газета «Кызыл таң», 1997 год, 29 мая, из интервью Фариду Фаткуллину)

–Ваши песни очень часто заказывают по время поздравлений по радио и телевидению – значит, люди видят, что в них вы поете о своей жизни, за это люди и любят вас.

–Да, я никогда не выдумываю какие-то чувства, все, что я пою со сцены, – это моя жизнь, мои личные переживания. Это как у писателей – беру за основу то, что происходит у меня в жизни, и, как литературное произведение, рассказываю своему зрителю, но только через песню, музыку. В песнях – мои собственные чувства, переживания, но я стараюсь их обогатить новыми оттенками и преподать их с большей глубиной.

–Как вам наша национальная эстрада, что в ней вызывает у вас беспокойство?

–Наша эстрада порой напоминает смесь европейского и русского. Звучание, свойственное нашему народу, теряется, чувствуется следование за европейской, русской современной музыкой. Например, о турецких или индийских песнях такого не скажешь – мы их сразу отличаем. И татарская музыка должна иметь свое оригинальное звучание, чтобы с первых нот угадывалось – «это татарская музыка». «Ай, былбылым» в исполнении Ильгама Шакирова причисляю к таким песням. И я хотела бы после себя оставить такие песни – в каком бы уголке мира они ни звучали, можно было сказать: «Вот это татарская песня в исполнении Хании».

«Меня очень трогает, когда мои песни любят дети и с цветами поднимаются ко мне на сцену»

(Газета «Ватаным Татарстан», 2005 год, 6 марта, из интервью Асие Юнысовой)

–Хания ханум, каждая ваша песня становится популярной, но я не думаю, что это происходит по какой-то неизвестной причине. Я думаю, самую большую роль здесь играют ваша личность и умение подбирать репертуар.

–Я даже сама не понимаю, какая песня станет популярной. Скажем, песню «Кышкы чия» («Зимняя вишня») вроде брала без особого желания. А вот она настолько хорошо подошла к моему репертуару – будто сшитое на меня платье. С удовольствием пою. «Сонгы сою» («Последняя любовь»), «Балаларга фатиха» («Наставление детям»), «Альдырмыш» – с этими песнями было то же самое. В последнее время очень люблю песню «Куз нурым», написанную Ильгизом Закировым на слова Шарифа Биккола.

–Ты любишь бывать в деревне – и в галошах по двору пройтись можешь, и картошку в огороде полоть, все это можно увидеть в деревне Куюки Высокогорского района. Но все же какой отдых лучший?

–В Сочи ездила. Но не люблю. Потом, мне солнца много нельзя. Поэтому отдыхаю в деревне у Габдулхая – нет ничего лучше. Я для них любимая сноха, пять сестер моего мужа от меня не отходят, мы родные люди. Ездим по грибы, по ягоды. Заготавливаем веники на зиму. Моя родная деревня далеко, ездим нечасто. В те края обычно приезжаем с концертами.

–Что любишь в жизни?

–Когда маленькие дети любят мои песни, идут ко мне на сцену со цветами – такие моменты меня очень трогают. Люблю своего мужа, дочерей Алию и Алсу, родителей, свой родной народ. В моей исчезнувшей с карты родной деревне остались мои корни, знаменитый род Батыров. Люблю свои истоки, которые идут из этих земель. Я пою для них. Пою для своего зрителя. Они же пусть выберут себе то, что им подходит.

«Хания во мне не одна, их живет несколько»

(Газета «Ватаным Татарстан», 2007 год, 3 марта, из интервью Гульназ Шайхи)

–Хания, ты когда-то спела о том, что порой и счастье бывает испытанием. Счастлива ли ты сегодня сама? На эстраде, в семье?

–Я чувствую, что внутри я разная – во мне живет не одна Хания, их несколько. Иногда они спорят, и я пытаясь соединить их вместе, нервничаю. А если взять в целом, слава Аллаху, я счастлива. Полными залами на мои концерты ходит мой зритель, семья крепкая, дети живы-здоровы. Я росла в довольно трудных условиях, и теперь очень довольна, что моя жизнь вот такая, что мне удалось создать такую семью. Мне жить еще и жить, но иногда бывают и мысли, что, может быть, потихоньку надо думать и том, чтобы покинуть сцену.

«Я, с победой преодолевая испытания судьбы, стремилась подняться на еще более высокую ступень»

(Газета «Татарстан яшьләре», 1999 год, 2 декабря, из интервью Лейле Давлетовой)

– Какая я на сцене, такая и в жизни. Сегодня я – та Хания, которую воспитал сам зритель.

–Люди полюбили вас за лирические, печальные песни. Это от вашей природы?

–Наверное, это так. Много раз мне приходилось петь свои песни сквозь слезы, потому что в душе была боль. В 17 лет мне пришлось покинуть свои любимые земли Башкортостана, оказаться в центре огромного города – Москвы. После четырех лет в Тинчуринском театре была вынуждена оставить любимую работу. С маленьким ребенком на руках развелась. И вроде бы только-только все стало налаживаться, делала первые шаги на сцене, начала вставать на ноги – снова удары судьбы. Друг за другом трагически погибли мои братья. Все горести, что приходилось мне испытать, я вкладывала в свои песни и в них находила утешение.

–Ты ведь могла сломаться, опустить руки, но ты поднялась и стала той, какая сейчас есть.

–Несчастья не сломали меня, наоборот. Побеждая в испытаниях судьбы, я стремилась подняться на еще более высокую ступень. Видимо, у меня и терпение было.

«Я не извожу себя работой»

(Газета «Шэхри Казан», 2011 год, 6 января, интервью Зухре Садыковой)

–Приезжая с дальней дороги, что вы делаете в первую очередь?

–Я не извожу себя работой, как некоторые. Первым делом распаковываю чемоданы, переодеваюсь во что-то удобное, иду в сауну и принимаю ванну с травами, маслами. Очень люблю баню, ванну, бассейн. Прыгаю в снег. А вот в спа-салоны хожу редко, потому что не сказала бы, что слаба физически. Меня убивает только бессонница. Это сразу проявляется на лице. Хожу в салоны красоты красить волосы, стричься, делать маникюр, педикюр. Если нет серьезных срочных дел, один день посвящаю себя дому. У человека должна быть культура ухаживания за собой. Говорю сама себе: «Хания, ты молодец! Две недели поработала, теперь у тебя есть полное право отдохнуть». Этим разнообразием моя жизнь и интересна.

«Распускать коллектив не поднимается рука»

–Знаем, что вы и сами планируете открыть салон красоты.

–Планируем, по этому вопросу работаем. Мы его задумали не просто как салон красоты, а как клуб Хании Фархи. Но вести все параллельно пока тяжело. Я как-то сказала себе, что проведу юбилей и начну выходить на сцену только при большой необходимости. Но оказалось, что так не получается. После юбилея людей на мои концерты стало приходить еще больше. Распускать свой коллектив тоже рука не поднимается. Студия тоже прекрасно работает. Салоны красоты еще успею сделать.

«Мне достаточно одного теплого слова»

(Журнал «Сююмбике», 2009 год, апрель, из интервью Гульназ Шайхи)

–Любое начинание требует вдохновения. Что или кто для тебя источник этого вдохновения?

–Гастроли, встречи на гастролях, друзья… Это первое. Во-вторых, моя жизнь проходит довольно сложно. И потерь у меня много. Сбросить это горе, исцелиться мне дает силы мое творчество, так и рождаются новые песни. Судьба ведь, она все время готовит человеку испытания. Вот тогда не упасть, шагать вперед – для этого надо находить в себе силы. В такие моменты мне достаточно услышать одно теплое слово. Самый большой источник вдохновения – конечно, моя семья, мои дети.

Звезда татарской эстрады Хания Фархи ушла из жизни 27 июля 2017 года в родном Башкортостане, находясь в гостях у мамы. Причиной смерти стала остановка сердца.

Подробнее: https://sntat.ru/kultura/priznanie-khanii-farkhi-zhit-da-zhit-eshche-no-vidimo-vse-zhe-pora-nach/