Расиху Шакирову из Куряш-Буляка руководство района и Президент РФ поздравили с 90 летним юбилеем

Расиха Галимовна - уроженка маленькой деревеньки Зирекле- Елга, располагавшейся близ села Байряка. Создание нового колхоза, а в каждой деревеньке действовало свое сельскохозяйственное производство, было продиктовано решением большевистского правительства о разукрупнении колхозов. К слову, помимо Зирекле-Елга поблизости были образованы деревни Хуррият, Балан, Чик-Буляк, Яна-Юл, из которых поныне действует лишь Хуррият. Мать Расихи, а муж ее умер еще в сороковом, много и тяжело работала, как могла, тянула мал мала меньше детей. Наверное, единственная отрада тех лет - красота местности, на которой располагалась деревенька. Чудный воздух, ключевая вода, леса, полные даров природы, - всевозможных ягод, грибов, орехов - все это, думается, и дало девчонке долгий жизненный заряд. Между тем испытаний только в одном трудовом лагере ей хватило с лихвой.

- Четыре года, с 43-го по 47-й год, я работала в трудовой армии, - рассказывает героиня повествования. - Только из нашего района было мобилизовано 250 девушек - из Таш-Кичу, Малых Уруссу, Байряков, Старых Уруссу и многих-многих других деревень. Город Серов Свердловской области навсегда вошел в мою жизнь черной датой. Мы были задействованы в ремонтных работах мартеновских печей. Ранний подъем, построение, двенадцатичасовой рабочий день, норма выработки, кусочек хлеба и капустная баланда на весь день, жесткий спрос и совершенно невыносимые условия проживания и труда… Спецодежда - скорее лохмотья, обувка - брезентовая на деревянной подошве. Такие уже через неделю рвутся, поэтому ходили мы всегда в рваных башмаках. Впрочем, для горячего производства они, наверное, были незаменимы. Допустим, наступил ненароком на горячую сталь - ноги не обожжешь. Да и в зимнее время они лучше тех же лаптей. Мы как-то отправились на полуторке в лес за дровами. Как назло наша «кочегарка» встала, ну и натерпелись мы тогда, в лютую зиму, пока к нам не пришла подмога. Следует отдать должное - замерзли не на шутку, но ног не отморозили и, что удивительно, не простудились - ни чиха, ни кашля. Многие подруги, не выдержав трудностей в лагере, бежали. Но как только они попадали домой, их забирали вновь и давали срок заключения. Справляться с тяготами мне помогал мой аллах, который никогда меня не покидал, к которому я неустанно обращала свои молитвы. Соломенные матрасы, на которых мы спали, кишели паразитами. Так мы их перед сном посыпали дустом и засыпали, как только голова касалась подушки.

Это же токсично, хотелось заметить в сердцах. Но осеклась. Наверное, куда более вредно другое - коллективизация с ее бесконечными укрупнениями и разукрупнениями, колхозная жизнь в целом, когда еще в не столь далеком прошлом, колхозники не имели возможности свободно передвигаться по собственной стране; запрет на выдачу паспорта и на оплачиваемые дни вынужденного простоя, отсутствие пенсий, налоговый прессинг, система принудительной трудовой повинности, ссылка или заключение за горсть зерна, принесенного домой из колхозного поля для голодных детей, каторжный труд на полях, когда на быках и коровах пахали не только в войну…

В 1950 году Расиха вышла замуж за куряшбулякца. Пришла в большую семью не лучшего достатка. Ни дойной коровы, ни картофеля…

- Муж был хорошим человеком, - говорит Расиха-ханум. - Но в семью я вошла седьмой по счету. Поначалу было очень тяжело. Иной раз казалось, лучше бросить все и вернуться в отчий дом. Но берегла чувства своей матери…

Расиха и в колхозе не гнушалась никакой работы. Еще после 9 класса смышленая девушка училась на краткосрочных бухгалтерских курсах. После войны работала бухгалтером в сельсовете.

- Почему не смогли состояться в профессии?

- Развелось солдаток много, не стало девушкам житья… - этими популярными в среде послевоенных девчат куплетами ответила она на вопрос.

Сила духа этой удивительной женщины - пример для многих. Ответы ее лаконичны, мысли длинны. Долгие годы она помогала по исламским канонам провожать в последний путь окончивших свой земной путь односельчан, несколько лет ухаживала за прикованным к постели мужем.

- Ох и душевно он пел, тяжелобольной, песню «Порт-Артур». В ней те же стенания нашего брата на тяжелую свою долю, - произносит она, задумавшись.

Но в окружении близких - детей, внуков, гостей района в лице представителей отдела соцзащиты, районного совета ветеранов - она явно расцвела, с благодарностью принимала адресное письмо президента России, поздравления по случаю своего славного юбилея и презенты. В свое время она не стала восстанавливать документы о работе в оборонной промышленности в годы Великой Отечественной войны, ходатайствовать для себя какие-то привилегии.

- Я до пенсии не доживу, - отвечала, когда была моложе тем, кто предлагал привести в порядок документы на затребование льгот.

- У меня все есть, - отвечает сегодня.

Видимо, Шакирова считает, что нет таких льгот, которые могли бы возместить потери - физические и духовные. Одно у нее точно не отняли никакие годы сталинского режима. Это чувство собственного достоинства.