Прошлое - фундамент строительства будущего

Пустырь, ж/д-станция, спецкомендатура, трудармия – это все ты, Уруссу

Некогда, в 50-е годы прошлого столетия в поселке Уруссу действовала спецкомендатура, где ежедневно отмечались так называемые шестилетники – наши соотечественники, во время Великой Отечественной войны сосланные на эти земли на шесть лет спецпоселений. Беседуем с 97-летним участником Великой Отечественной войны Миннебаем Миннекаевым. Сегодня он - единственный свидетель, служивший в уруссинской спецкомендатуре.

- Первое здание комендатуры я не застал, - говорит Миннебай Миннекаевич. – Оно располагалось в Байларово по улице, которую так и называли - Комендатурская. В одно время по переулку Строительному стоял барак, на одной стороне которого также временно действовала спецкомендатура, а в дальнейшем – по Луговой, напротив «Белого дома». Когда в 1951 году я получил назначение работать спецкомендантом в Уруссу, то люди из числа репрессированных должны были отмечаться у нас. Это те, кто в плену побывал или жил на оккупированной немцами территории – немцы, украинцы, армяне, венгры... Здесь они в основном в СУ ГРЭС работали. По истечении срока депортации им было разрешено уехать. Но только не к себе на Родину. Многие немцы, к примеру, уехали в Казахстан, некоторые остались здесь. Вот помню одно имя - Шушик Матевосовна Джермакьян (по мужу Светлана Нерубайко. - Прим. авт.), она из крымских армян. В детстве приехала с сосланными родителями. Когда советские войска освободили от немецкой оккупации Крым, их семью сослали вместе с другими. В числе трудармейцев были и литовцы, те беспокойные ребята – горделивые, задиристые.

Поток трудармейцев пошел с сотовой скважиной

Официальной датой становления поселка Уруссу считается 1947 год. Однако рабочий поселок Уруссу возник раньше. Уруссу в те годы относился к Башкирии. А когда близ соседнего Октябрьского открыли месторождение девонской нефти (легендарная сотовая скважина треста «Туймазанефть», 26 сентября 1944 года), железнодорожная станция перестала справляться с перевозкой нефти, нефтепроводы отсутствовали. Для исправления положения привлекли Особстрой НКВД. По официальным данным, первые трудармейцы на станцию Уруссу прибыли 2 декабря 1942 года. К тому же встал вопрос электрофикации нефтяных промыслов. Строительство станции на уруссинском пустыре поручили СМУ «ЦЭСстрой» Главнефтестроя: к работам приступили 10 апреля 1943 года. Первая очередь Уруссинской ГРЭС с двумя турбинами по 25 МВт вступила в строй в 1944 году. Будущая Уруссинская ГРЭС должна была обслуживать нефтяные промыслы юго-востока Татарии и западной части Башкирии. Иными словами, война еще не была окончена, но советские войска все увереннее наступали. Некогда оккупированные территории освобождали, а людей, живших и работавших «под немцами», депортировали. Они автоматически становились бесплатной рабочей силой, которую использовали при восстановлении разрушенного войной народного хозяйства. Железнодорожная станция Уруссу в результате наличия железнодорожных подъездных путей как нельзя лучше подходила для строительства электростанции. Согласно особому распоряжению под будущую электростанцию в Уруссу передали демонтированное в Европе оборудование.

Историческая справка.

После фонтана 100-й скважины число немцев-трудармейцев в Уруссу выросло из 2 тысяч человек до 5 тысяч.

В 2017 году УГРЭС полностью прекратила выработку электроэнергии и была отключена от ЕЭС России – легендарная электростанция была упразднена.

Он работал в органах Госбезопасности

Миннебай Миннекаев – уроженец Кукмора. В школе учился хорошо, активист, пионер, комсомолец. Его отец работал печником в строительной бригаде местной валяной фабрики.

- Во время голода 36-го, - вспоминает Миннекаев, - наша семья переехала к брату отца, еще до революции сосланного в Сибирь – в город Минусинск Красноярского края. Голодный год пережили там, а к концу 37-го я вернулся обратно. Правда, квартиру мы уже потеряли. В 40-м опять жить стало тяжело, продовольственный коллапс вынудил нас с отцом по вербовке отправиться в город Часовой Молотовской области (ныне Пермский край. – Прим. авт.). Когда началась война, отец решил вернуться домой. А согласно военному времени самовольный уход с работы наказывался четырехмесячным заключением. Я его отговаривал, он не послушался. И как бы он ни старался избежать голода, все равно в 42-м умер голодной смертью. На зоне – та же выработка нормы. Норму не выполнил, паек урезается или вовсе сходит на нет.

В этот же год, 18 августа 1942-го, Миннекаева призвали в армию. В городе Березники действовало эвакуированное Ленинградское военно-пехотное училище. Пройдя здесь так называемое всеобщее обучение курсант Миннекаев в качестве пулеметчика был отправлен на фронт. Перед ротой, в составе которой он служил, была поставлена задача добраться до передовой части советских войск, расположенных в районе Прохоровки на подступах к Курску. Их роту вооружили в освобожденной от немцев деревне близ станции Елец. Передвигались ночью, чтобы не привлекать внимание противника. Им предстояло произвести разведку боем – выявить огневые точки, сосредоточие и количество военной техники. Перестрелка на чистом поле. Миннекаева тяжело ранило в ногу. После долгого лечения в госпиталях, его комиссовали. Он вернулся в родные пенаты – Кукмор. После соответствующих проверок, ему предложили работу в народном комиссариате государственной безопасности (НКГБ). В 1947-м он служи в Нурлате, а уже в 51-м его направили в строящийся поселок Уруссу. В поселок, где подневольных людей казалось было больше вольных.

Миннекай Миннебаев всегда оставался человеком активной гражданской позиции: в органах Госбезопасности проработал с 1943 по 1953 год, в 54-м – в системе МВД, на заслуженный отдых вышел из УЗЖБИ.

Центр Уруссу представлял зону военнопленных

Рассказывает 82-летняя Шушик Матевосовна Джермакьян, пятилетним ребенком попавшая с родителями в будущий поселок Уруссу. Кстати, в сороковые годы территория будущего поселка Уруссу называлась спецпоселком Октябрьского, близ Байларово располагалась территория ИТК – исправительно-трудовая колония, состоящая из трех длинных бараков. Именно в этих бараках вместе с другими спецпоселенцами поначалу проживала маленькая Шушик с родителями. Июнь 1944 года. Железнодорожный состав, проехав железнодорожный переезд возле сегодня упраздненного ГРЭСа, остановился.

- Я очень хорошо помню то время. Люди, уставшие от многонедельного пути в товарняке, выгрузились недалеко от деревни Байларово и со своим нехитрым скарбом под конвоем направились в сторону бараков, сколоченных из досок. В одном из них расположились венгры, во втором – немецкие военнопленные, в третьем – мы с представителями других национальностей – греками, крымскими татарами... Спали на полу - с кишмя кишащими клопами, вшами. Мать на работу не брали – враг народа. Она ходила по деревням, помогала местным жителям по огороду, печи клала. За это получала кое-какую еду. Мы, босоногая детвора, целыми днями принадлежали самим себе. В летнее время дороги представляли толстый слой пыли, после дождя – непроходимую грязь. Так мы летом, простите, помочимся на пыль, усядемся на ней и лепешки лепим. А в дождливую погоду бегали с железякой-колесом, приспособленной к длинной проволоке. Весело! Выйдем за дамбу, ее тогда еще не было, и пропадаем в зарослях дикой смородины, малины, черемухи, кузгалака. Патрулирующие на лошадях – мы их называли объезщиками – нас гоняли, ведерко с ягодами отбирали. В 47-м река Ик страшно разлилась. К несчастью людей, во время наводнения затопило ларек с продуктами: нам по 100 грамм выдавали по талонам карамель-подушечки, столько же печенья. И до чего все это было вкусно! За Иком произрастал дикий чеснок и лук, которые мы жевали без устали. А потом ляжем на траву, на небе птицы поют, солнышко греет, уснем, проспимся, домой идем. В Уруссинский совхоз ходили за мерзлой картошкой. Легче стало, когда мать начала варить мыло. Падших животных местные приносили сами. Данное варево вперемежку с кальцинированной содой многие часы томилось на огне, на улице. За Теполкой, там раньше большие землянки еще были, находился базар: здесь мыло мама обменивала, продавала. Однажды за Байларовым волки загнали стадо овец и передушили всех. Видимо, только крови напились. Для ИТКовцев – праздник, баранины наелись.

Героиня повествования 8 классов окончила в 1953 году. Ныне действующая начальная школа официально считается первой школой в Уруссу. Однако первая школа располагалась в здании барачного типа, которое, к слову, и сегодня стоит. Когда заезжаешь в «филиаловский проулок», оно находится по правую сторону. Здесь Евгения Георгиевна Романова в одном классе давала знания разным по возрасту детям. То есть в одном классе обучались с первого по четвертый класс.

К слову, Светлана Нерубайко называет другое место расположения спецкамендатуры – возле и ныне действующей почты - «на месте старой милиции».

Из Крыма – в Уруссинскую исправительно-трудовую колонию

Отец Светланы (Шушик) Матевос Джермакьян - уроженец Турции, он во время геноцида армян в 1915 году чудом спасся с сестрой. Расплатившись с лодочником золотом, им удалось по красной от пролитой крови реке Кура сбежать от преследователей. Его семья – работавшие на скотобойне отец с братьями – трагически погибла. Добравшись до России, он трудоустроился у одного помещика. Тот за добросовестный труд наделил молодого человека землей. Постепенно жизнь Матевоса налаживалась. Он женился, обзавелся коровой, теленком. А тут грянула революция 17-го. Чудом избежал ссылки в Сибирь, предупредили. Ночью бежал с семьей. Вновь нужно было начинать жизнь сызнова. Обосновавшись в селе Армянск Тельманского района Крымской области, он построил добротный дом, семья много и тяжело работала, чтобы иметь достаток. У четы дети умирали в младенчестве. Из шестерых народившихся осталась одна дочь.  

Война 41-го, впоследствии историками названная самой кровопролитной в истории человечества, забрала у мужчины все – дом, отечество, честь и достоинство… Захватившие Крым немцы выселили семью из дома в подвальное помещение. А советские войска, освободившие Крым, с корнями вырвали данную семью вместе с другими жителями и отправили в неизвестность. Когда ехали в грузовике, за ними бежала их корова, стоял страшный вой собак…

Итак, 1944 год. Байларово. Матевос работал землекопом на главной стройплощадке края. Голодные, измотанные люди – на тяжелой, физической работе. Поэтому не удивительно, что, когда начали поднимать первую трубу будущей ГРЭС, она упала, завалив в траншее трех землекопов. Один умер на месте, второй – после долгой болезни, а Матевос – спустя год и два месяца. Приехавшая в Уруссу молодой терапевт Ляля Салиховна Гильмутдинова сказала, что ногу придется ампутировать. Однако Джермакьян категорически отказался от операции. Бывало, вспоминает дочь, он лежит, отвернувшись к стене и поет на турецком языке, а из глаз ручьем слезы льются. Однажды маленькая дочь войдя в барак (на месте двухэтажного дома, что возле обелиска ликвидаторам аварии на Чернобыльской АЭС), увидела, как отец рыдал в голос. Видимо, это был крик отчаявшейся души. Тяжелую долю уготовила ему судьба.

Уруссу, что большая зона

По словам Светланы Нерубайко, до 1948 года центральная часть современного поселка Уруссу представляла тюремную зону военнопленных. Территория от кинотеатра «Восток» до административного здания исполкома и райсовета была огорожена высокими досками с натянутой сверху колючей проволокой. Территория ДОКа, ныне действующие здания Фарвина и детского сада №2, улица Горького входили в тогдашнюю территорию зоны. По периметру шныряли внушительных размеров сторожевые собаки.   

- Как сейчас помню, когда военнопленных утром вели на работу, - рассказывает седовласая женщина, - с репродуктора, установленного у больших ворот ДОКа, раздавались задорные песни в те годы очень популярной певицы Лидии Руслановой. С тех пор песня «Валенки, да валенки…» у меня ассоциируется с конвоируемыми военнопленными. Они строили дорогу в сторону Октябрьского и сам октябрьский мост.

Мост этот с тех самых времен ждет капитального ремонта. По воспоминаниям нашей героини, немецких военнопленных частенько можно было видеть замертво павшими во время работ. Их не сразу подбирали. Не было машин. Приезжала в определенное время повозка на старой кляче, тела складывали и, закрыв брезентом, отвозили к месту захоронения. Надгробные камни на их могилках можно было видеть еще долгие-долгие годы. На импровизированном, если можно так выразиться, немецком кладбище на пустыре (в районе улицы Чкалова).  

- Как-то за ночь зоны этой не стало, - говорит Светлана Матевосовна. – Куда отправили людей? Возможно, вспыхнуло инфекционное заболевание. Потому что все здесь подожгли, больше недели стоял смрадный запах гари. Мне частенько приходилось ходить за водой к колонке, которая аккурат располагалась возле стен зоны, недалеко от ныне действующего магазина Ак-Чачак. Я помогала маме, работавшей уборщицей в бараке-общежитии. Поэтому многое пришлось увидеть воочию. Мы, детвора того времени, и с черепами играли на том пустыре. Останки оказывались на поверхности во время копания фундамента под бараки.

Сохранилась справка матери нашей героини, Азнеф Даниловны, выданная для выезда в Ишимбайский детский дом. Привезла двоих детей брата, с началом войны ушедшего на фронт, а жену его и пятеро детей депортировали. Видимо, условия жизни у них были невыносимые. Потому что эта женщина решила отравить и себя, и детей. Все выпили какой-то отравы. Она и трое детей умерли, а двоих удалось откачать. Их-то государство и определило в детдом. Дошедшая до Азнеф весть заставила забрать к себе Володю и Асю. Так что Светлана росла с двоюродными братом и сестрой.

В дальнейшем Светлана Нерубайко в течение десяти лет проработала арматурщицей в полигоне №1, контора которого располагалась по улице Комсомольской.

- Привезут, бывало цемент в 60-тоннике, - рассказывает она, - а цемент настолько горячий, что мы, задействованные на этой адской работе, надевали валенки и все равно ноги обжигало. Цемент из товарного вагона загружали в грузовик - вручную, штыковыми лопатами.

Впоследствии наша героиня окончила торговый техникум. В 60-е годы работала заведующей гастрономом, директором общепита в «Березке». С мужем воспитали сына, который с семьей проживает в Норильске. Своими успехами радует внучка Катюша.

От редакции. Мы просим прощения у читателей, если материал получился тяжелым. Но ведь это было, это наше прошлое, некий фундамент, на котором стоит 75-летний поселок Уруссу. Уруссу, застраивающийся без градостроительного плана. Стране нужна была электростанция здесь и сейчас. Масштабная стройка, объединившая людей различных социальных слоев, национальностей и вероисповеданий. Пройдя 75-летний путь развития, Уруссу из года в год хорошеет, уверенно смотрит в будущее и свято верит: на нашей земле мир навсегда победил войну.

Роза АХМАДЕЕВА