Жительница Уруссу Лидия Сондаг поведала редакции историю своей семьи

О богатой на события жизни проживающей в поселке Уруссу Лидии Сондаг мы писали не единожды, и каждый раз в ее повествованиях раскрываются все новые и новые страницы истории Отечества нашего. Оно и понятно, ведь сама жизнь этой удивительной женщины - целая эпоха.

Напомним, в статье «У поселка Уруссу особенная стать» мы уже писали о судьбе Сондаг: сегодняшнее повествование, скорее, дополнение к нему. В ближайшие выходные Лидия Юлиановна перешагнет 95-летний жизненный рубеж. Да она чуть ли не ровесница Октябрьской революции! И какой ясный ум. Ее рассказы настолько увлекательны, что невольно начинаешь чувствовать боль людей ею повествуемых, отчетливо «видеть» их образы.

- Родом я из Гомеля Белоруссии, - рассказывает героиня повествования. - Отец, уроженец Литвы, был военным врачом, работал и земским врачом. То есть при необходимости был окулистом, хирургом, терапевтом… По сей день помню его рассказы о Полесье 20-х годов - болотистых местах Белоруссии, оторванных от цивилизации его обитателях. Судите сами, отец диву давался при виде целых пирамид-колтунов на головах этих людей. И они с этим обиталищем живности мирно сосуществовали. Мой отец, образованнейший человек своего времени, многое повидал на своем веку, и за Родину свою, не задумываясь, готов был голову положить на плаху. Поэтому не удивительно, что его патриотический дух передался и мне.

Мать Лидии Юлиановны, сирота, воспитывалась у тети и только в 18 лет узнала, что женщина, которую она называла матерью, таковой, по сути, не являлась. Родители познакомились в Гомеле: отцу пришлось лечить захворавшего деда матери. Ну и, приглянулась доктору внучка больного, которого тот начал навещать с удвоенным рвением. Словом, два года ухаживал за девушкой. Будучи католиком, он принял православие - лишь бы обвенчали. Дальнейшие события развивались стремительно и… печально. Вторая половина 30-х годов. Приемные родители матери Сондаг попали под раскулачивание - мать вскоре погибла в Сибири, а отцу, скорее, удалось сбежать с мест лишения свободы. Сколько лет добирался до дома, неизвестно. Но однажды он, глубокий старик, с больным желудком, с язвами на ногах, в грязных лохмотьях появился у порога дома приемной дочери. Родные дети отказались от отца - родство с врагом народа могло перечеркнуть и карьеру, и, собственно, саму жизнь. Родители Лидии Юлиановны приняли больного старика, отец лечил, и он еще год пожил в человеческих условиях. Думается, один этот поступок предков Сондаг уже характеризует здоровую атмосферу семьи ее воспитавшую. Помогать не человечеству, а человеку на пути даденному - удел немногих, сильных. Юлиан Сондаг в Гражданскую войну под Белостоком получил отравление газом. За переписку с родными в Литве

(связь с иностранцами) мог всю ночь допрашиваться работниками НКВД, а утром получить дозволение врачевать. В Великую Отечественную чудом успел выехать с санитарной частью из Калуги, в которую через два часа после отъезда вошли немцы, и пройти военврачом через всю войну. И оставаться верным сыном своей Родины. В 1943-м он тяжело заболел, все ожидали худшего. Когда больного мужа навестила жена, он сказал: не плачь, я не умру - «смерть» ночью приходила, чтобы предупредить - мое время еще не пришло. Оно настало, когда он прошел все испытания судьбы: он умер в 48-м от сердечного приступа.

Вспоминая о тех тяжелых годинах Лидия Сондаг ни раз не прослезилась. И, наоборот, невольную слезу вызвало воспоминание о сердечном тепле случайного попутчика в поезде, вызвавшегося ей с матерью помочь в начале войны. В результате с ними, оставшимися без продовольственных карточек и денег, целую неделю кровом и пищей делились чужие, по сути, люди. Такое не забывается, говорит она. Выпускница физмата Ивановского пединститута, Лидия Сондаг имеет солидный педагогический стаж. Однажды во время приема вступительных экзаменов, а это были годы преподавания математики в Ивановском торфяном техникуме, ее голова настолько была перегружена математическими терминами, что, дойдя до трамвайной остановки, она на «автомате» спросила: простите, а перпендикуляры ходят? С мужем в Уруссу они приехали в 1952 году. Сондаг преподавала математику и физику, работала завучем. Остановившись на школьной теме, невольно перекинулась в мыслях в свои школьные годы. Отчаянная была. За дергание косы могла ответить. Правда, не всегда удачно. Как-то запустила портфелем в одноклассника, будущего, к слову, мужа, да тот успел увернуться. В итоге полная учебниками школьная сумка благополучно разбила стекло двери. В школу вызывали родителей.

- Нам давали заучивать целые цитаты из каждого произведения, - рассказывает она. - Мы много читали. Учителя были - заслушаешься! А в 38-м арестовали учителя истории за якобы связь с меньшевиками. Такая же участь постигла учителя географии по фамилии Гонак и учителя химии Вальтера. Все они погибли ни за что. В те годы и стены имели уши. Боялись говорить. На предприятиях подсаживали специальных осведомителей. Так, у отца в больнице была некая медсестра, которая незвано с поздравлениями могла явиться на празднование, скажем, дня рождения сослуживицы. На следующий день после таких застолий обязательно кто-нибудь да «исчезнет».

Слушать эту женщину можно бесконечно. Она не хочет казаться ни умнее, ни лучше. Просто она умная. Согласитесь, редкое богатство.