Младшая сестра

Именно так мне казалось, семилетней девчонке, когда на детскую кроватку, качку, положили ее — долгожданную малышку. 

— А вот и я, — словно произнесла она, подтягиваясь и вытягиваясь после того, как ее распеленали.

Настоящая, пронеслось в голове. Теперь и у меня есть младшая сестра! У всех подруг по двору были и старшие сестры, и младшие. Я им завидовала. Тайно. Иногда это обретало довольно комические формы. Скажем, у Ленки Шахмаевой родился брат Алеша. Когда мы с мамой пошли поздравить соседей с пополнением семейства, я глаз не могла оторвать от совершенно замечательного бутуза. Он уже сидел, агукал, гремел погремушками и, пуская слюни, улыбался мне, демонстрируя два молочных зуба на нижней челюсти. Видя, как я возилась с ним, обнимала и пыталась усадить на колени этого «камыра-бытыра», взрослые, видимо, решили меня разыграть. А меня, следует признать, и с течением лет не покидает чрезмерная доверчивость, чего уж говорить о дошкольном возрасте. 

— Ну что, заберем Алешу к себе? — спросила, широко улыбаясь, мама.
— Да-а-а! — не поверила своим ушам я.

Тяжеленного Алешу усадили на мамин фартук и, мол, пойдем, отворяй ворота! Поверив в то, что сейчас это сокровище окажется в нашем доме, я нетерпеливо начала тянуть мать за подол. Мол, пошли, пока не передумали. Ну что же она не двигается с места?!

— Он же будет писать и какать, кто будет за ним убирать? — вошли в раж взрослые.
— Я сама, сама буду мыть, подтирать, кормить, укачивать, — чуть ли не в крик перешла на нескончаемые доводы против Алеши. 
Когда поняла, что это была шутка, и надо мной просто посмеялись, я уже не могла сдержать слез. Я их стеснялась, но они текли помимо моей воли. Реветь, как маленькая, — непростительная роскошь. Но когда тетя Тоня, мама Алеши, рассмеялась в голос, в голос заорала и я. Я никак не хотела уходить без Алеши. Меня силой выволокли за порог. По дороге домой я закатила настоящую истерику — бросилась в песочницу и меня пришлось «отдирать» от нее. Прошли годы, но эта картина несправедливости взрослых по отношению ко мне, маленькой, навсегда врезалась в память. Наверняка в своей игре взрослые переусердствовали — им хотелось повеселиться.

Поэтому появление в доме своей, собственной, младшей сестры — было сродни восьмому чуду света. Я ее не просто любила, я несла за нее ответственность. Впрочем, справедливости ради следует заметить, иной раз она выводила из себя — не слушалась, «предавала», но в целом всегда оставалась верным товарищем.

Когда я училась в старших классах в ее обязанности вменялось «перехватывать» ежедневную почту. Газеты «Известия», районная газета, «Пионерская правда», журналы «Вокруг света», «Здоровье», «Работница» или «Крестьянка», «Физкультура и спорт» — к этой корреспонденции неизменно добавлялись чуть ли не ежедневно приходящие письма от подруг. С одними мы познакомились в пионерлагере, с другими дружили «на деревне у дедушки», с третьими добрые отношения сложилась в своем селе, где они проводили летние каникулы у бабушек. Ну а главная радость — письмо от Него. Именно это послание не должно было попасть в руки матери. Иначе... Иначе счастья не видать. Это с высоты прожитых лет понимаешь, насколько безобидной и чистой была та невинная переписка. Тогда же это так не казалось. 

Кстати, то, что читать чужие письма нельзя, я знала с младых ногтей. А мама, видимо, нет. Если ей в руки попадалось мне адресованное письмо — пусть уже прочтенное мной — она его сжигала в печи, не терпящим возражения голосом заметив: иначе не встретитесь. Я так и застывала в оцепенении, не смея возразить столь убедительному доводу. Относительно чужих писем. Не помню в каком из журналов в юности прочла статью, в которой читательница обращалась в редколлегию с щепетильным вопросом. Суть повествования заключалась в неверности ее благоверного, которому она, что называется, многие годы служила «верой и правдой». Узнала она об этом случайно. Как-то, придя к нему на работу в его кабинет, заглянула в ящик письменного стола и увидела письма Той самой... Та благодарила ее мужа за незабываемые дни...

— Как смириться и пережить предательство близкого человека? — адресовала она вопрос в отдел писем редакции.
— Не читайте чужих писем, — последовал ответ.

Как же так, одним росчерком пера, без подтирания, простите, соплей, отрезвить? Справедливо ли это, задавалась я тогда вопросом? И этой темы на днях мы коснулись уже со взрослой своей сестрой. Легче воспитывать крепких детей, чем исправлять сломленных людей, процитировала она мудреца. Уж не наша ли мать была тем мудрецом?..