Твои люди, Уруссу

Валентине Митракович без пяти минут 90, но она столь жива и активна, что таких почтенных лет каждый захотел бы себе пожелать.

Собственно, девичья ее фамилия – Рузанова. Валентина Ивановна – уроженка села с красивым названием Лебяжье, что в Мелекесском районе Ульяновской области. Здесь она на одни пятерки проучилась в семилетней школе. Сюда с началом Великой Отечественной войны отцу пришла повестка.

- В Мелекессе был большой конный двор, - вспоминает Валентина Ивановна. - Отца назначили возглавить отправку на фронт лошадей, которых грузили в вагоны и отправляли под Ленинград. Вскоре ушел на фронт и сам отец, и в первой же битве погиб. Буквально через пару месяцев мы получили похоронку. У матери нас, детей, было трое. Брата, 29 года рождения, уже нет среди нас, а младшая сестра проживает в Уруссу.

Нашей героине легко давались знания – стоило учителю прописать формулы на школьной доске, она тут же усваивала материал и навсегда его запоминала. Так что не мудрено, что Рузанова по окончании школы поступила в Мелекесское педучилище, которое окончила с отличием. Ее багаж знаний пополнялся и на математическом факультете Мелекесского учительского (учительское позже переименовали в педагогическое) института, который, однако был закрыт. Так что получить высшее образование нашей героине не довелось.

Получив диплом педагога Валентина Рузанова начала преподавать математику в школе села Софьино. Ученики можно сказать были ее ровесниками. В войну им было не до учебы, вот они и наверстывали упущенное. У каждого – большая тяга к знаниям. Они из близлежащих деревень шли пешком в школу. Она и сама 25 километров преодолевала до разъезда, чтобы доехать от Софьино до Милекесса. То был 1951 год. А в 54-м она вышла замуж и родила дочь, Нину. В Уруссу молодая семья переехала в 1957 году. Получается, они приехали вслед за матерью и старшим братом, которые трудоустроились в перспективном поселке несколькими годами раньше.

- Муж устроился в Техснабе, - рассказывает героиня повествования. – Брат также работал на данном предприятии. Отсюда мы получили комнату в бараке, впоследствии – комнату в коммунальной квартире. Ну и, собственно, потом – отдельную квартиру. Жили все дружно, дверей не запирали. Помню, своих детей – годовалого сынишку и четырех с небольшим лет дочь оставляла дома. Нина моя была смышленой девочкой. Бывало, крупными буквами напишу на листочке со стопкой тетрадей: «Надо маме», что означало «Не трогайте», так она братику пригрозит, что это, мол, мамино. Сегодня меня, наверное, родительских прав бы лишили за «недосмотр». Ничего, баловниками не выросли, учились хорошо. Что касается Уруссу, то в те годы поселок состоял разве что из улиц Октябрьская и Колхозная. Это они сегодня благоустроенные, со множеством красивых домов. А тогда всего-ничего – несколько домишек. Помню, от улицы Татарстан, где проживала мать, к центру я шла, преодолевая бурьян. Здание сегодняшнего Энергосбыта ранее представлял двухэтажный барак, в котором и располагалась начальная школа – своего рода филиал от основной школы – ныне №2, что по улице Пушкина. Завучем была Лидия Аркадьевна Инфантьева. Школа насчитывала 20 классов – по 40 и более учащихся в каждом. То есть пять классов первых, пять – вторых и так далее. А когда в 1967 году построили новую школу по улице Пушкина (ныне №3), то начальные классы разделили: несколько классов оставили, а часть, в числе которых и я со своими воспитанниками, перевели в пятую школу (№3). Директором был Мансур Гарифович Гатауллин – добрейшей души человек. Ребятишек я любила. Сидеть за учительским столом не приходилось вообще – так и ходила между рядами от ученика к ученику. Разумеется, ребятки в первый класс приходили, не умея ни читать, ни писать. Бывало, нашалят, я поругаю и жалко становится пацана. Обниму его, а он смотрит в глаза: я больше не буду…

- Слабых наверняка было немало? – спрашиваю педагога-ветерана.

- Да, были. Их можно понять, ведь многие и русского языка толком не знали. Но ни одного из них на второй год я не оставляла. Зачем? Пусть получит в стенах школы то, что может освоить по природе своей и продолжит обучение в другом учреждении, где уже обретет специальность, с которой пойдет по жизни. На мой взгляд, нельзя травмировать сызмальства менее способного, стены школы выпускник в любом случае должен покидать с благодарностью, с аттестатом зрелости в руках.

Валентина Ивановна вышла на пенсию в 1984 году: ее педагогический стаж в Уруссу насчитывает 27 лет. Так сложилось, что она похоронила мужа, сына. Было тяжело, но выстояла. Ее часто спрашивают, почему у нее нет соцработника. Она со свойственной ей прямотой отвечает:

- А зачем, я сама все делаю. И полы помою, и за продуктами на рынок схожу, и приготовлю. Вот сегодня кашу молочную сварила и рагу, вчера – борщ мясной. Недавно годовщина сына была – напекла пирогов – со смородиной, курагой, грибами. Сад-огород у меня небольшой. Все сажаю помаленьку – картофель, капусту, морковь… Ягоды свои, варенья наварю. Пока все сама… Дальше видно будет.

Действительно, в квартире нашей героини – полный порядок. По всему видна женская рука. Здесь все живое, нет замшелости, а сама героиня повествования напоминает наполненный теплотой и любовью сосуд. Возможно, это ощущение ей дают радующие своими успехами близкие – дочь, внуки…

ВРЕЗКА

Старость не может быть счастьем. Старость может быть покоем или бедой. Покоем она становится тогда, когда ее уважают. Бедой ее делают забвение и одиночество.

Старики потому так любят давать хорошие советы, что уже не способны подавать дурные примеры.

Погода к осени – дождливей, а люди к старости – болтливей.

Если мужчину мучит вопрос, не изменился ли он, не начал ли стареть, ему следует заглянуть в глаза молодой женщине и обратить внимание на то, как она с ним разговаривает: он сразу узнает, что так боится узнать. Суровый урок!

Если не научишься смеяться над бедами, в старости тебе вообще будет не над чем смеяться.

Роза АХМАДЕЕВА