У нее не температура, у нее – темперамент?

Грузинский был родным языком

Древнейший город мира – грузинский город Поти, русско-турецкая война, вилочное восстание крестьян… Какое отношение имеют эти эпохальные события прошлого столетия к героине повествования? Оказалось, самые прямые. Впрочем, обо всем по порядку. Итак, Разина Раисовна Нурутдинова до семи лет с родителями проживала в городе Поти Грузии. Здесь после демобилизации остался служить ее отец – уроженец села Каракашлы Раис Садыков.

- Отец еще до армии женился, - рассказывает Разина-ханум. – Когда решил остаться, привез в Грузию нас с матерью и бабушку – свою мать. Дети легко интегрируются в среду обитания. Так что я довольно быстро освоила грузинский язык и легко общалась с дворовыми детьми на грузинском. Мою бабушку звали Кыйммэт. Поистине, у нее была удивительная судьба. Дело в том, что она турчанка. Во время последней русско-турецкой войны ее привез в село Карамалы современного Азнакаевского района один из служилых татар. Привез с маленькой дочерью Нурией, которая впоследствии вышла замуж за парня из деревни Салкын-Чишма.

По рассказам героини повествования, бабушка происходила из богатого рода, росла в многодетной семье. Была замужем, в том брачном союзе и родилась дочь, волею судьбы, вывезенной с матерью за пределы Турции. Как бы прискорбно не звучало, но трофеи, живые в том числе, - обычное явление военных кампаний прошлых лет. Победители брали в плен не только побежденных противников, но и женщин. Следует полагать, турчанок отличала пленительная красота. Между тем Кыйммэт вновь потеряла мужа, теперь уже татарского, и вышла замуж за каракашлинца – деда Разины Садыковой (по мужу - Нурутдинова). Дело в том, что карамалинский муж, Газиз-карт, погиб во время вспыхнувшего в 1920 году вилочного мятежа крестьян. А на юго-востоке Татарии недовольных крестьян, выступающих против побора - так называемых продотрядовцев, было немало. Земли были плодородными, хлебными – отдавать добро никому не хотелось. А перегибы на местах были. Не на пустом же месте крестьяне взялись за вилы и топоры!

Справка.

Согласно архивным документам, в Бугульминском кантоне, куда входила и Ютазинская волость, в расчете на одного едока землеобеспеченность была самой высокой по Татарии и составляла 2,39 десятин (в среднем по республике – чуть более 1,3 десятин). Так, в селе Байряка Ютазинской волости в ходе собрания, где обсуждался вопрос об усилении хлебозаготовительной кампании, крестьяне заявили: «Какая разница между старой и новой властью, если отбираете последнюю скотину и последний самовар?».

Возвращение в Татарию и недостача отца

Садыковы вернулись в родные края – приобрели небольшой дом в Салкын-Чишме. Разина начальные классы окончила в местной школе. Родился братишка. Отец работал фельдшером в Каракашлах. Затем его пригласили поработать в магазине Алма-Аты, на время отпуска основного продавца. Однако, отмечает героиня повествования, это была ловушка: на Раиса Садыкова «повесили» недостачу и осудили на пять лет лишения свободы.

- За столь короткий промежуток времени, - говорит Разина-ханум, - он при всем своем желании не мог успеть «расхитить государственное добро». Коррупция, знаете ли, и раньше не дремала.

Отец Разины с мест лишения свободы вернулся в 1957 году. Трудоустроился мотористом на перспективном Апсалямовском комбинате. Жили в бараке, который, к слову, и сегодня стоит за АКСКиМ. Семья обзавелась живностью – коровой, нетелью, овцами… Была ветхая сараюшка, которая, впрочем, нуждалась в ремонте. Глава семейства с ночной смены прихватывал пару некондиционных досок, которыми планировал обшить сарай. Мы не столь далеко ушли от советского периода жизни, когда никто не проходил мимо, простите, старого кирпича или ржавого гвоздя, чтобы не наклониться и не поднять его. Любая дощечка или ветка также подбирались – сие добро шло на растопку печи. Да, грешен советский человек – он не упускал из вида то, что плохо лежит.

Так вот бдительное око соседа напротив комнаты Раиса Садыкова не дремало. Он заявил на того в правоохранительные органы.

- Отца забрали в милицию в Уруссу, - вспоминает моя собеседница. – Отделение располагалось за почтой. Сорок дней до суда отец находился в следственном изоляторе. Мама вот-вот должна была родить. Мне – десять-одиннадцать лет. Помню, забиралась на высоченный забор милиции, поджидала вывода на прогулку осужденных и кричала на всю мощь: «Папа, тебя оправдают!» Утешала. Мама сильно нервничала. Оно и понятно, вторая судимость ничего хорошего не сулила – могли посадить на десять лет. В результате мама родила мертвого ребенка. Когда я пришла проведать ее в роддоме, с моей головы сняли платок и завернули в него усопшего младенца. Мать оставалась в больнице, отец – в неволе. Не помню, как пришла домой и отправилась на комбинат, чтобы помогли с похоронами. И тут другая соседка, Халида-апа Зайдуллина, зашла к нам и сказала, что она аккурат выписала доски, на что и подтверждающий документ имеется. Мол, пусть на суде Раис скажет, что доски взял у меня. Но как его оповестить? Записку я засунула в спичечную коробку и, в очередной раз навестив отца, со своего «поста» на заборе бросила ему под ноги коробок… До сих пор помню голос судьи: «Вы свободны». Отцу было 34 года, вышел весь седой. Что преследовал сосед, настрочивший донос на отца? Ведь родители его семерым детям давали бесплатно молоко. Отблагодарил, называется.

Ей сверху видно все…

Окончив восьмой класс, Разина твердо решила работать. Чего греха таить, тяжело жили. Ей 16 лет. Стала проситься на комбинат. Не брали, мол, не совершеннолетняя. Впрочем, во всем решающую роль играет человеческий фактор. Иному и в 20 рано работать, а другой и в десять не хуже взрослого справится с вмененными обязательствами. Трудоустроилась девушка. В ее должностные обязанности входила поливка из шланга изделий из бетона в процессе затвердевания. Чтобы трещин не было.  В послужном списке девушки значится и другая работа. Скажем, ей доверяли ключи со складского помещения, работала лаборантом.

- Трехсменка. Лаборант должен был следить за температурным режимом камеры, - разъясняет Разина Раисовна. - Моя напарница сердобольной была. Постоянно говорила: «Иди, поспи. Я сама присмотрю». Мастер, Павел Васильевич Зареченский, любил заставать врасплох. Как-то, заглянув в оконце лаборатории, увидел меня задремавшую. Скомандовал: «На рабочем месте не спать!» Ну, думаю, праведник-парторг. Как-то он днем был на партийном собрании, не поспал и вышел во вторую смену на работу. Смотрю, мастер, аккуратно сняв обувь, лег на стол и спит сладким сном. Ну я долго не думала – хвать его ботинки и была такова! В одно время мастер прямой наводкой ко мне: «Верни туфли!»

Словом, турецкая ли кровь в ней кипела, но характер этой уютного росточка девушки был и впрямь бойкий. Поэтому не удивительно, что через два года трудового пути на Апсалямовском комбинате строительных конструкций и материалов Разине доверили работу на подъемном кране. Дело свое любила, в ее руках все ладилось.

- Мне всегда казалось, - продолжает рассказывать героиня, - что без меня комбинат встанет. Даже больная, выходила на работу. «У тебя не температура, у тебя темперамент!» - как-то заявил начальник участка на мою, видимо, жалобу на недомогание. Темперамент, так темперамент. Так тому и быть – работала на совесть.

Семейная жизнь

В браке с Талгатом Нурутдиновым Разина стала трижды мамой. Семейная пара взрастила и воспитала двух дочерей и сына. Сегодня они живут самостоятельной жизнью. Радуют успехами внуки. На вопрос, а каков был Ваш супруг, Разина-ханум, задумавшись, ответила:

- Ревновал так, что иной раз и глаз поднять не смела на знакомых. Возможно, кто-то скажет, что это проявление чувств, но сегодня, так сказать, с высоты прожитых лет смею заверить: истинное счастье – мир в душе, а душевное равновесие в полной мере зависит от мыслей в голове. Впрочем, следует отдать должное – муж глубоко семейным был человеком, любил детей, любил наш семейный очаг. Правда, в силу серьезного недуга рано ушел из жизни. Мы его никогда не забываем, он продолжает жить в наших сердцах.

Сегодня мы поведали лишь об одном человеке района. А сколько в каждой такой судьбе переплетено – событий, историй, трудовых подвигов недавнего прошлого земляков. Через их воспоминания реанимируя прошлое нашего края, мы невольно начинаем узнавать свои корни, на которых иных «клонит и качает», других наполняет живительной энергией. 

Роза ИСКАНДЕР